ПЕЛАГЕЯ  Пелагея

Мы категорически против терроризма, и хорошо помним про "не укради". Но очень жаль, что какой-нибудь маньяк-меломан не украл из типографии толстый буклет с фотографиями к диску Пелагеи. Без буклета диск был бы гораздо лучше.

Еще лучше он был бы, если бы на обложке значилось что-нибудь вроде "ретроспектива". Конечно, это слово по отношению к шестнадцатилетней девочке выглядело бы издевательством, если бы это была не Пелагея Ханова. В 11 лет она пела на Красной площади и давала сольный концерт для глав Франции, Германии и России, - да так, что любой Надежде Бабкиной оставалось только идти работать будильником в фирму "Заря". В 15 она один в один выдавала арию Дивы из "Пятого элемента" в песне "Я за то люблю Ивана...", да так, что все компьютеры могли идти к Люку Бессону просить политического убежища. Сейчас ей 16, на ее концертах публика, захлебываясь, орет про развеселого Божьего сына, а сама она готовит еще два альбома - акустический и электронный.

Альбом "Пелагея", таким образом, получился не Best of, а скорее Best for: как Золотой шар, счастья для всех, на любой вкус, и пусть никто не уйдет обиженным. Немножко романсов, чуть-чуть электроники, духовный стих, русские народные песни. Но надо очень долго вчитываться в мелкие буковки, чтобы понять, что весь этот невыносимый пафос, фотографии с Ельциным, Шираком, патриархом и козой, все эти кокошники, оркестры народных инструментов и прочие помпезные атрибуты какого-нибудь "Золотого кольца", - это всего лишь часть личной истории Пелагеи, и не самая важная часть. Диск начинается официозным "Любо, братцы, любо"-1997 (Национальный академический оркестр народных инструментов, Госудаственный академический русский хор, все дела) и закачивается бесшабашно-растерянным "Любо"-2003 (где Пелагея поет сама с собой на два голоса). А в бонус-треках - "Жертва вечерняя", спетая в духе Enigma, и трип-хоповая "Позарастали стежки-дорожки". Если это должно символизировать долгий творческий путь, то поздно: Пелагея уже ушла настолько далеко от официоза, что из кремлевских палат ее уже и не разглядишь. Где разговоры о "чудо-ребенке", а где горловое пение. Где прослезившийся Ельцин, а где жесткая распевка "Раным рано". Где ретроспективный альбом, а где - бесконечность.

Сверху - Бог, внутри - голос. Или наоборот. Остальное - неважно.