TRICKY  Доехало

В женском МХАТе 20 декабря стоял густой мужской запах. Пахло отнюдь не козлом, как могли подумать впечатлительные читательницы, а тем самым запахом, который чувствуют девушки бандитов, когда ложатся с ними в постель. Самцом то есть.
Я всегда думал о его приезде как о чем-то несбыточном. Нопфлер мог приехать, Coil могли. А вот Трики - нет, непредставимо. Такой вот рудимент моей совковой провинциальности.

Его называют основателем трип-хопа. Если даже это и не так, то уж душа - он, точно. Малыш Трики, как его обозначили на обложке первого диска Massive Attack (с которыми он разошелся по идейным соображениям) сохранил в себе все то ценное в трип-хопе, что не подверглось приглаживанию (как у Morcheeba), примОдниванию (как у Massive Attack), прилАскиванию (как у Portishead) - его уникальную позицию на пересечении пост-блюзового ритмического шага, уличности хип-хопа и проникновенности электронной печали.
"Трик-хоп" непричесан, дик, темен. Он - пограничное состояние, кажется вот-вот вывалится в рэп-кор, хардкор или еще во что-нибудь. Во противу кастрированным морчибам и изнеженным портисхэдам - музыка грубая, текстурная, как домоткань, с острым опасным запахом. Проходящая, если не сказать бьющая, минуя мозг, прямо куда-то в ту область, где мы обычно чувствуем страх - чуть пониже сердца, чуть правее желудка.

А он и в самом деле оказался страшен. Стихла заставочная музыка, и почти в полной темноте на сцену с фонариками в руках стали выходить его музыканты. Трики словно соткался из тьмы - когда его силуэт возник у микрофона, его узнали все. И завороженно, как бандарлоги, заголосили.

Собственно, программа из его последней работы, "осветленной", как пишут на трехлитровых банках с яблочным соком, почти не исполнялась,- хотя вместе с Трики приехал великолепный, нечеловечески ритмичный и быстроязыкий МС Hawkman, одно из лиц клипа на хит "Evolution Revolution Love" (которую так и тянет назвать гимном излечившихся наркоманов). Трикин друг один заменял собою чуть ли не всю ритм-секцию. Никакого света - если уж сравнивать, то на концерте царил дух трикиного альбома Juxtrapose: густо-мрачный, крикливо-рычащий.
Огромные, угловатые композиции-медитации (если только под такую музыку вообще можно медитировать), и какие-то несуразные "thank you very much" после каждой песни, контрастирующие с тем хохотом и ужасом, за который обалдевшие зрители дарили Трики аплодисменты. Старые хиты, узнаваемые только по словам, несуразная девочка-вокалистка, и - он сам, словно невероятный сгусток энергии. На третьей композиции он разделся по пояс, и большую часть концерта отчего-то стоял к зрителям вполоборота - думалось, что он чувствует себя чем-то вроде Медузы Горгоны и боится, как бы мы не окаменели, заглянув к нему в глаза. Но бочковато-глухой зал, поглощающий звуки, поперхнулся звериным драйвом, который шел со сцены - все-таки русским артистам есть чему учиться у британцев. Не только музыке - умению выкладываться на сцене.

Концерт был короткий, и он даже не вышел на бис - ограничившись лишь "гуд найт" напоследок. У примодненных поклонников - опущенные вниз уголки губ. Мало. Конечно, мало. Когда артист, мучимый какими-то дьявольскими аллергиями психопатического свойства, справляется с внутренним звоном и выкладывается на полную катушку, а утонувшие в мягких креслах зрители даже не встают, чтобы потанцевать - топливо кончается очень быстро. Любому артисту нужна дозаправка. А Трики просто увяз в нашем внутреннем холоде, как дальнобойщик в калмыцкой степи зимой.