SUGARMAN  Молчите. Делайте.

Если бы фильм Малика Бенджеллула "В поисках Шугармена" был игровым, его надо было бы запретить просто из любви к кино. Сопливейший голливудский сюжет, неубедительная игра с мифологией и массовым сознанием, музыка неуместного протеста, недокрученный детектив, сахарные потоки оптимизма. А он документальный.

Невозможно поверить, но все это действительно произошло: в конце 60-х — начале 70-х был такой рок-музыкант Сиксто Родригес (Sixto Rodriguez), жил в мрачном рабочем Детройте, выпустил два альбома. На его концерты мало кто приходил, альбомы не раскупались, и он исчез. На одном из концертов облил себя бензином и поджег. Нет, допел последнюю песню, достал из кармана пистолет и выстрелил себе в голову. Нет, растворился в сточных водах Детройта. Но страшная детройтская сказка на этом не закончилась: какая-то американка привезла альбом Родригеса своему любовнику в ЮАР. И оказалось, что "Блюз истеблишмента" или "Хотел бы я знать, сколько раз ты занималась сексом" — это песни мощнейшего, ураганного протеста, голос борьбы против апартеида. Альбом подпольно переписывали, переиздавали, эти песни запрещали, их знали наизусть, в ЮАР Родригес был популярнее Элвиса, хотя в Америке о нем все давно забыли. И вот в 90-е один южноафриканский музыкальный журналист захотел написать статью о том, как же все-таки на самом деле умер Родригес.

Дальше — детективная история с поиском наследников, расшифровка кодов в текстах песен, разговоры с экспертами и сентиментальные воспоминания музыкальных продюсеров пенсионного возраста. Автор действует неуклюже, он зачем-то разбавляет интервью мультфильмами, теряет сюжетные линии, слишком беспокоится о деньгах, не может свести концы с концами. Но сама жизнь музыканта Родригеса — это сюжет такой силы, что можно просто встать перед камерой и рассказать ее спокойным голосом и публика сойдет с ума и отдаст такому фильму все призы зрительских симпатий ("Шугармен" уже получил несколько).
Потому что это фильм о чуде. Два года назад, двадцать лет назад, пять тысяч лет назад вы что-то сказали и забыли; вы уверены, что на другом конце света на эти слова не молятся до сих пор?

Это фильм о параллельных вселенных. "Сколько пластинок Родригеса было продано в ЮАР?" — спрашивает автор у кого-то из южноафриканских музыкальных продюсеров. Тот мнется: "Ну-у, сложно сказать, ну, полмиллиона..." - "Сколько копий первого альбома Родригеса было продано в США?" И американский продюсер первого альбома Родригеса немедленно отвечает: "Шесть".

Это фильм о страсти. Если вы что-то любите, кричите об этом, только так вы увидите чудо. Но это и фильм о бесстрастии. Если вы что-то делаете, не ждите признания. Молчите. Делайте.

И еще это фильм обо всех живых, сильнейшее, почти религиозное переживание, фильм-рай, кино о мире, каким он должен быть. Каким? Вот, слушайте: Элвис похудел, живет в Мексике, делает сахарные черепа для туристов. Виктор Цой где-то в корейской котельной ворошит уголь, пишет роман, иногда дает квартирники для своих. Сергей Курехин водит сияющие корабли по черно-белому морю, играет подводную музыку. Егор Летов продолжает писать саундтрек к новейшим временам, долгая счастливая жизнь, такая долгая счастливая жизнь. Пушкин выжил, ест сушеную морошку, марает бумагу. Раз в полгода выходит на сцену, и его сметает рев ста тысяч фанатов: "Не мысля! Гордый! Свет! Забавить!" Следующее выступление послезавтра. Да, жив до сих пор.
Нет, смерти нет.