Евгений ХАВТАН  "Рок - это живые концерты, а не продажа дисков"

По разговору с лидером Браво совершенно не ощущается, что год назад коллектив отметил 30-летний юбилей, а самому Хавтану исполняется уже 53 года. У него все такой же бодрый голос, множество интересных идей, а главное - желание все эти идеи воплотить в жизнь. Поэтому Звуки не стали спрашивать музыканта о секрете вечной молодости, а решили узнать о необычном готовящемся акустик-сете и новом альбоме. А заодно выяснили, где находятся лучшие гитарные магазины и почему рок все ещё жив.

Звуки: Выпустив пластинку "30 лет. Концерт в Stadium Live", у вас было желание сменить курс в сторону, например, тяжелого матерого блюза или даже экспериментальной музыки?
Евгений: Нет, вряд ли. Как гитарист, с технической точки зрения, я не представляю из себя ничего особенного, как например, блюзовый или рок-гитарист. В числе моих кумиров – Джонни Марр (Johnny Marr), Чак Берри (Chuck Berry) и Джордж Харрисон (George Harrison). Это люди, которые не владеют быстрой игрой и не могут лупить как Мальмстин (Yngwie Malmsteen), но они берут те ноты, которые нужно. А вообще, смена направления группы зависит не от моего желания, а от коллектива в целом. Это естественный процесс, но здесь что-то программировать нельзя. К примеру, я сижу с гитарой и сочиняю песню. И планировать как-что-куда дальше – сложно. Курс такой, какой будет получаться.

Звуки: Вы сейчас продолжаете запись 15-го студийного альбома. Часть материала записана. Уже можете сказать, чем лонгплей удивит слушателей?
Евгений: Когда только начинал играть на гитаре, желания кого-то удивлять у меня не было. Я это делал сначала для себя, а потом – для публики. Вообще, мне кажется, это не правильная позиция для музыканта кого-то удивлять.

Звуки: Вы даете в основном только концерты на крупных площадках, но почему-то очень давно не выступали в небольших закрытых клубах. С чем это связано?
Евгений: Мы уже думаем об этом. Я хочу сделать акустическую программу. Да и с этим тоже проблем нет – она у нас практически готова. Даже иногда играем какие-то фрагменты этого сета на наших электрических концертах. Хочется, чтобы это был именно клуб, а не музыкальный зал. А вот таких, чтобы была и акустика хорошая, и звук, в Москве очень мало. Я знаю массу таких клубов, например, в Сан-Франциско. С виду выглядят как сараи, но там, черт побери, очень хорошая акустика. А у нас наоборот все выглядит гламурно и фешенебельно, но очень плохой звук внутри.
Дело ещё в том, что многие под “акустической программой” представляют барабаны, акустическую гитару и песни в тех же аранжировках. Мы же сделали немного по-другому – у нас будет много интересных экзотических инструментов, на которых мы будем исполнять наши композиции.

Звуки: Тогда такой вопрос по поводу выступлений – как вы отнеслись к проигрышу Яны Блиндер на передаче “Голос”? И что вы думаете о самом шоу?
Евгений: Отреагировал совершенно спокойно. В принципе, это было вполне ожидаемо. “Браво” с Жанной Агузаровой тоже участвовали в международных конкурсах и не попали даже в десятку. Дело в том, что любой песенный конкурс, который показывают – это entertainment, развлечение. И певец, участвующий в этом конкурсе, должен обладать какими-то стандартными качествами. Ну, иметь яркое контральто или бас, очень стройно петь.
Знаете, это как в модельном бизнесе. Я, к примеру, многих моделей не отличаю, особенно современных. Они все одинаковы, как манекены. Главное – чтобы лицо было со стандартными параметрами и фигурой, и каждая модель легко заменялась другой. А Яна не вписывается в эти рамки, как, кстати, и не вписывалась Жанна. Этим и отличаются яркие талантливые люди.

Звуки: Давайте поговорим о ваших инструментах. Какая гитара появилась первой в вашей коллекции?

Евгений: Первой гитарой в моей коллекции была Gretsch Chet Atkins Country Gentleman 1964 года рождения. Я её купил на гастролях в Гамбурге, причем при очень странных обстоятельствах. Корабль, на котором мы прибыли в Гамбург уплывал на следующий день в порт Одессы. В Гамбурге, проходя по Рипербану (улица “Красных Фонарей”), мы нашли фирменный магазин гитар Gretsch. К слову, многие хорошие гитарные магазины находятся именно в таких местах. Он уже был закрыт, да и денег у меня не было. Я уткнулся лбом в витрину магазина, увидел все эти висящие гитары и цены… Мне чуть плохо не стало (улыбается). Причем у меня была ровно треть суммы от стоимости инструмента…
Совершенно случайно за нами увязались два русских парня, которые, наверное, знали меня. Они слышали, что денег у меня нет, и предложили помощь. Ребята оказались из Кирова, приехали в Германию и жили и работали там незаконно за "кэш" - карманные деньги. И вот они мне эти деньги дали - привезли на следующий день утром. Пока я их ждал – чуть не разуверился в человечестве (смеется). По пути их забрали в полицию, поэтому они опоздали часа на полтора, наверное. Но потом мы взяли такси, рванули в магазин, я перебрал все гитары и купил этот Chet Atkins. Деньги им вернул, когда их вытурили из Германии, через месяца два. Их депортировали, и они приехали в Москву. Это была достаточно большая сумма, около 3000 немецких марок. И, возможно, тогда это были их последние деньги. Поэтому я очень благодарен ребятам. Они мне помогли встать на правильный путь коллекционирования гитар.

Звуки: В вашей коллекции есть советская лэп-стил гитара.
Евгений: Я не умею на ней играть, она весит у меня на сайте, скорее как экспонат. Эту гитару я нашел то ли на какой-то свалке, или в каком-то ДК… или просто подарил кто-то. На ней раньше играл наш музыкант “Браво” Саша Степаненко. Использовал он её давно, а сейчас приобрел настоящий Fender лэп-стил 50-х годов.

Звуки: Помимо гитар у вас в коллекции есть ещё несколько басов.
Евгений: Ну, в прошлом я сам басист. У меня, по-моему, две или три бас-гитары. Один из них Fender Telecaster 69-го года. А ещё есть одна очень маленькая бас-гитара, маломензурная японская Kawai Bass. У неё маленькая мензура, потому что её делали для детей. Эта гитара середины 60-х годов. Когда начался бум битломании, в каждой японской школе были ансамбли. И специально для этого выпускали такие миниатюрные инструменты, чтобы детям было удобно играть на них. Звучит она тоже очень забавно.

Звуки: У “Браво” есть какие-нибудь песни, где звучит эта гитара?
Евгений: Нет, она не строит. Её невозможно использовать. Вообще, это минус всех старых инструментов. Их огромным плюсом является звук, но у многих винтажных гитар проблемы со строем.

Звуки: Есть ли в вашей коллекции гитары, на которых раньше играли знаменитые личности?
Евгений: У меня есть гитара Gibson ES-335, на которой играл музыкант из Чикаго - может, он был знаменит. Его жена, у которой я покупал эту гитару, сказала, что муж был алкоголик. Очень красивая такая, классическая история… Мало ли, может он и был в своем роде звездой. А так инструменты знаменитостей стоят колоссальные деньги. Начинают стоить от 300,000 долларов, к сожалению.

Звуки: Какими инструментами вы хотите пополнить вашу коллекцию?
Евгений: Таких практически нет. Наоборот, сейчас от многих инструментов я буду избавляться, потому что их уже избыток. На некоторых гитарах, которые когда-то были куплены, я уже не играю. Потому что это не мой инструмент. А чтобы я хотел (задумался)… Да не знаю, трудно сказать пока.

Звуки: Когда вы последний раз посещали музыкальные выставки?
Евгений: Я редко хожу на музыкальные выставки, потому что меня там мало что интересует последнее время. В основном там современные новинки – пульты для диджеев, какие-то супернавороченные гитарные процессоры или гитары новейшего поколения, которые могут сами в прачечную бегать… Мне это неинтересно. Гитара предназначена, чтобы на ней играть, а на усилителе должно быть всего три ручки. А сейчас появилась аппаратура с кучей приборов и эффектов, но при этом нет звука. Поэтому с какого-то момента эти выставки мне стали неинтересны.И если туда хожу, то просто встретить друзей-музыкантов, которых я знаю, но сто лет не видел.

Звуки: А какие современные исполнители и группы есть в вашем плеере?
Евгений: Последнее, что я скачал – это The Noisettes, трудно сказать, что они играют. Сейчас вообще очень тяжело назвать и условно разделить на стили музыку. Еще Aztec Camera, Tame Impala, австралийcкую певицу Сиа (Sia). Последние альбомы Моррисси (Morrissey) и Бека (Beck) отличные, а певец Джеймс Блэйк (James Blake) вообще “номер один” со своим последним альбомом “Overgrown”. Для меня лучше релиза за последнее время и не было. Если брать из современного, то ещё Kaiser Chiefs. Как по мне – это новые Deep Purple. Непонятно, почему их последний альбом “Education, Education, Education & War” раскритиковали музыкальные издания. Пластинка потрясающая на самом деле. Из наших - недавно купил пластинку группы The Retuses, хотя вообще русские команды не покупаю.

Звуки: А что вас больше всего раздражает и нервирует в современной музыке?
Евгений: Мне очень не нравится, когда появляется какая-то группа, и New Musical Express пишет, что это "вторые Битлз". Хочется вообще взять журнал и вышвырнуть куда подальше. Я не читаю их, но когда лечу куда-то, они попадаются в глаза. Например, написано о какой-то команде, что они новые “Битлы” и разорвали Glustonberry. А через год нет этой группы, да и никто о ней не вспомнит. То есть все очень индустриально стало.

Звуки: Недавно Джин Симмонс (Gene Simmons) объявил рок мертвым. Как, по-вашему, можно его оживить?
Евгений: Мне нравится позиция олдскульных музыкантов – они опытные и прикольные. И главное – как раз они придумали законы, по которым развивается молодняк. Понятно, что заявления таких людей чудаковаты, но в них есть доля правды, потому что они же и создавали всю музыкальную индустрию. Если Симмонс имел ввиду падение продаж пластинок, то я с ним не совсем согласен. Рок – это не продажа. Рок – это, в первую очередь, живые концерты.

Браво
7 ноября - Москва, Ray Just Arena
14 ноября - Санкт-Петербург, "Космонавт"