ФЕСТИВАЛЬ  Zermatt Unplugged-2: что заставит играть на морозе

Продолжение. Начало - здесь.

Настало время рассказать о том, из чего сделан фестиваль Zermatt Unplugged. Как и большая часть культурных инициатив в Швейцарии, этот хэппенинг держится на волонтерах и энтузиастах. На фестивале совершенно бескорыстно работает больше сотни людей - мы знакомимся с пресс-агентом, которая работает медсестрой; фотографом, который в обычной жизни работает в отделе тяжких преступлений в должности химика и изучает трассировочные следы от пуль; экономистом, который влюблен в музыку и предложил фестивалю свою помощь. При этом ZU пользуется мощной поддержкой кантона Вале и Zermatt Tourism, который помогает разместить всех гостей, включает дополнительные бесплатные маршруты до ближайших городов и спонсирует букинг артистов.
Атмосфера взаимовыручки и поддержки сопровождает гостей фестиваля на протяжении всей недели, и то, что результатом такой волонтерской работы становится во всех отношениях "дорогое" светское мероприятие, всем только в радость.
Музыкальную программу формируют патроны фестиваля – его президент Томас Стерчи (Thomas Sterchi) пригласил к участию команду Montreux Jazz, а также пионера электро-попа Дитера Мейера (Dieter Meier) из Yello. Благодаря их участию в Церматте появилась сцена Montreux Jazz Boat, плюс неплохая подборка свежих имен со всей Европы.

К третьему дню Церматта мы уже окончательно освоились в расписании работы сцен: каждый день в большом тенте выступает ровно один хедлайнер, а закрывают его концерт перспективные новички, играющие на сцене в фойе, пока слушатели движутся к выходу. На следующий день молодая команда, как правило, играет концерт в клубе или на площадке на две-три сотни человек. Это хороший ход, который стоит взять на вооружение всем промоутерам: публике он дает возможность покинуть зал без суеты и давки, а новым артистам – показать себя самому широкому кругу зрителей.
Вторым крупным концертом вечера становится выступление известных швейцарских групп в Vernisage – трехэтажном дизайнерском клубе-отеле, на крыше которого внезапно обнаруживается сауна, а в подвале, прорубленном в скале – огромный танцпол.

Самые интересные площадки фестиваля – высокогорный бар Blue Lounge, расположенный на горнолыжном склоне Blauherd, а также открытая площадка ресторана Cervo, который спрятан почти у его подножия. Концерты на обеих локациях – бесплатные (как, впрочем, и остальные 2/3 шоу фестиваля). Правда, чтобы попасть в Blue Lounge, нужно купить ski pass. Заодно и покатаетесь – эта трасса, даром, что рассчитана на начинающих, очень живописна. А дальше можно сбросить лыжи или сноуборд и устроиться на террасе – пить глинтвейн, загорать и слушать музыку. В этот момент ощущение полноты жизни сильно, как никогда.

День третий. Британцы и небританцы.

Этот день Zermatt Unplugged мы проводим в тепле: на город внезапно надвинулись тучи и метель. Правда, здесь они выглядят несерьезно и улетучиваются быстро – словно буран в игрушечном стеклянном шаре. Однако ветер и туман не дают насладиться прогулкой, да и видимость в горах стремится к нулю. Под уютный треск камина свой сет начинает юная певица Анна Кенциг (Anna Kaenzig), у нее чистый выразительный голос и крепкие англоязычные песни-рассказки о девичьей жизни, которые Анна исполняет под гитару и игрушечный синтезатор в сопровождении урезанной ударной установки и ритм-гитары. Это классический европейский нео-фолк: обаятельный и малосодержательный. Вряд ли вы купили бы альбом этой девушки ради того, чтобы его слушать – скорее, из симпатии к исполнительнице.

А вот коллега Анны по жанру, британец Макс Лак (Max Luck), выступающий на продуваемой всеми ветрами главной площади, звучит не в пример серьезнее. Поддержка этому парню не требуется: он – из той счастливой породы сонграйтеров-харизматиков, которые могут всю жизнь играть по мелким клубам, а потом внезапно оказаться Бобом Диланом (Bob Dylan). Тексты и мелодии – на высоте; то, что называется ”catchy”. Темы его песен – приключения жителя Лондона, который ошалело фиксирует происходящее вокруг него мультикультурное безумие, втайне надеясь откопать в этом бардаке смысл и любовь всей жизни. Под конец выступления он исполняет великолепный кавер на "Ain't No Sunshine When She’s Gone” Билла Уизерса (Bill Withers) - в программу эта вещь встала как родная.

Подошло время хедллайнера. Гордость Манчестера Дэвид Грэй (David Gray) уже добрый год концертирует по Европе с программой "Lost & Found". Работы этого сонграйтера куда чаще можно услышать в саундтреках к мелодрамам, нежели в коцертном исполнении, что, в общем, оправданно: высидеть его концерт от начала до конца - разновидность героизма. Хотя в туманной юности Грэй был тру панком, его злобное юношеское кавер-творчество уже давно в прошлом. Сейчас этот артист - патентованная поп-сенсация, достаточно скучная и респектабельная, чтобы не вызывать вопросов у радио-истеблишмента.
Грэй не пытается плыть против течения, он просто собирает дивиденды: разумеется, в программе прозвучит знаменитый саундтрек к фильму Аммы Асанте "A Way of Life" и, конечно же, не обойдется без "Fixative", исполненной в две акустические гитары. У Дэвида - очень удачный тембр: он одновременно пронзительный и характерный, поэтому певец может выигрышно подать даже простецкое "э-э-э-э", которое в этот момент звучит на удивление содержательно.

Сет начинается с "Shine", которую Грэй исполняет на фортепиано, после чего к нему присоединяется гитарист на акустике, а следом за ними - контрабас.
Кажется, ничто в этих благостных балладах не напоминает о горячем прошлом, но вот, предваряя "Flame Turns Blue", Дэвид рассказывает:
- Как-то мы ехали на гастроли, колесили по маленьким городишкам Англии. Наш басист употребил некие вещества, съехал с катушек и впал в буйство. Нам пришлось вызывать полицию, чтобы как-то его успокоить. Это был для меня мрачный экспириенс: вдруг хорошо знакомый человек превращается в дикого чужака посреди незнакомых мест. С тех пор я привык ожидать от людей чего угодно..
Если честно, мы тоже надеялись услышать от Грэя что-нибудь неожиданное, но его сет оказался томительно скучен. Грэй еще раз усилил состав на сцене за счет клавишных и ударных, но чуда не произошло. Баллады тянулись одна за другой, отличить недавнюю "Holding On" от "We Could Fall in Love" могло только очень натренированное ухо.
Спустя полчаса после начала концерта мы покинули страдальца и решили поискать нечто поинтереснее.

Куда драйвовее оказался молодой коллега Грэя, житель Цюриха Марк Суэй (Marc Sway) - клочкастый заводной парень в хипстерской жилетке и с неандертальскими манерами ухаживания. Марк играет ту разновидность соул и фанка, которую раньше запрещали играть в больших залах по причине того, что обморочных девушек после такой музыки выносили пачками. Его барриуайтовский баритон и диковатая внешность, а также бэк-вокалистка в пайетках, навевают ассоциации с Карибами 70-х (хотя сам парень по происхождению – бразилец), а программа преподносит несколько крепких сексуальных номеров: красивый соул-номер "Losing", лихорадочную "I Lost My Mind" с классными ударными, оторванную "Keep Your Head High" и великолепную балладу "Die Engel". Отдельно стоит упомянуть регги "Crazy", в котором вдруг прорезается сумасшедшая соло-гитара. Все это щедро разбавлено кавер-версиями регги-хитов типа ”No Woman No Cry” и ”Outta Space” - с афро-ритмами и развеселыми соло всех участников группы. Эти люди любят свое дело - и закономерно получают от публики огромную ответную любовь.

День четвертый. Сегодня праздник у девчат.

Молодая певица Лина Баттон Lina Button) выиграла в 2010 году конкурс акустических музыкантов, и теперь перед ней открыты двери всех клубов страны. Правду сказать, на нас игра Лины и ее музыкантов не производит особенного впечатления: для того, чтобы испортить ”Toxic”, большого ума не требуется, а собственные песни у певицы куда слабее, чем у той же Анны Кенциг.

Но нам предстояло главное шоу фестиваля – акустический сет OneRepublic, чьи потрясающе емкие песни и харизматичный фронтмен – предмет вожделения всех девушек белых континентов. Когда эту группу называют основными соперниками Muse, люди, слышавшие OneRepublic только в записи, несколько недоумевают, не находя никакой почвы для подобных сравнений. Однако высокий и чистый вокал Райана Теддера (Ryan Tedder) родствен вокалу Беллами; партии клавишных немедленно обнаруживают общее пристрастие обоих лидеров к Рахманинову и Чайковскому, а экспрессия и победительные интонации очень идут их боевым мелодиям.

Шоу OneRepublic построено по законам сценографии мастеров Голливуда; здесь любая девчонка почувствует себя королевой. Концерт проходит при свечах - десятки их расположены на пюпитрах и крышке рояля; при этом деликатная подсветка не нарушает общего настроения. Первым появляется тихий звук синтезатора, маскирующегося под космический клавесин. Непрерывность звука создает томительное волнение, вскоре в канку начинают вплететаться тихие касания щеток по хэтам, потом откуда-то из-за кулис начинает звучать гитара - а потом все взрывается звуком и аплодисментами, и под всеобщее девичье ликование группа выстреливает "Stop & Stare". Да, это - звезды, и они умеют выстраивать отношения с публикой. А если учесть, что каждый участник группы хорошо технически подкован, и в общей карине каждому уготована своя роль - понимаешь, что этот состав себя еще покажет.
Саморазоблачительная "Everybody Loves Me", сопровождаемая великолепным соло на рояле, - как раз об этом: есть вечные звезды, вроде упоминаемого в песне композитора Джона Суза, а есть - "герои на час", каковыми ощущают себя OneRepublic; но так ли это важно, когда тебя носят на руках?..

Райан пребывает в привычной ажитации: по его собственному признанию, когда он нервничает, он много говорит. "Очень странно играть этот материал в акустике, - жалуется он. - Звучит совершенно по-другому. Вам сегодня стоит напиться, чтобы все казалось таким же необычным, как и нам. О, я только что заметил, что мы играем в шатре! В этом есть нечто цирковое!..".

Как признается Теддер, каждая смена формата для группы - возможность поэкспериментировать с аранжировками. "Последняя песня, которую мы хотели поставить на свой первый альбом, называется "Say", мы впервые исполняем ее в такой обработке, никогда раньше этого не делали", - предупреждает Райан, и песня звучит под маримбофон и деликатную перкуссию, которые уместно подчеркнули тонкую лирику песни. Все хвалят барабанщика OneRepublic - и небезосновательно: он умеет держать многозначительные паузы и играть тихо там, где другой вдарил бы со всей дури.
Сыграть кавер - еще одна возможность продемонстрировать, как решаются группой аранжировочные задачи: "Это песня, которую я мечтал бы написать сам", - говорит фронтмен, предваряя переливчатое фортепианное интро в "Crazy" Гнарлза Баркли (Gnarls Barkley) - диско-хит 80-х, которому неожиданно идут виолончель и жесткий бит.

Программа построена плотно, но не особо логично: только что публика, разогревшись, плясала на скамейках - и следующей идет малохольная "All this time" (We were waiting for each other) под одинокую акустику - явный "энергетический провал". Чувствуется, что Райан подустал: он все больше говорит с публикой и все меньше прыгает по сцене. Хотя одна из его "телег" заслуживает того, чтобы быть приведенной целиком:
"Эта песня была последней, которую я написал для нашего первого альбома, и до сих пор она - одна из моих самых любимых. Речь в ней о моем друге, который воевал в Ираке. Он не хотел этого, но он был военным, так что выбирать ему не приходилось. Большинство американцев вообще не могли понять, что мы делаем в Афганистане или в Ираке. Так вот, моего друга послали в Багдад, и там он ходил с патрулем по домам и проверял двери, рискуя каждую минуту быть убитым. И вот он вернулся, а потом как-то приходит ко мне и говорит: "У меня две новости - хорошая и плохая. Первая - я обручился и скоро женюсь. Вторая - я должен вернуться в Багдад". После того, как он ушел, я долго думал о нем и его невесте. Я представлял себе, как бы ощущала себя девушка, знающая, что ее любимый может умереть за то, во что он даже не верит. Я сел и очень быстро написал текст, а назавтра мы уже продумывали аранжировку и делали первую пробную запись: мы как раз проводили в студии последние дни. Так появилась песня "Come Home"..."

Похоже, на любимой песне у группы открылось второе дыхание: за дуэт фортепиано и виолончели виолончелист получает от лидера на грудь именную медаль. С отличным гитарным сплитом, под всеобщий рев зала, исполняется тимбалэндовская "Apologize", виолончель классно оттеняет истерические клавишные и маримбу в "All The Right Moves". На бис исполняются "Made for You" и неизбежная "Secrets" - а в самом конце звучит великолепный номер, который московские барышни уже исполняли со слезами на глазах: переделанная в буги "Stand By Me", спетая сплитом с "Seven Nation Army".
Может, OneRepublic и не хватают звезд с неба, но они - звезды, и в этом нет сомнений.

Чуть хрипловатый голос, выигрышная внешность и томный взор - романтичный денди приехал покорять швейцарскую провинцию. "Я - простой английский парень, и я приехал сюда специально для того, чтобы познакомиться с девушками", - обезоруживающе честно говорит Данкан Таунсенд (Duncan Townsend), предваряя медляк "English Gent". Программа, которая прозвучит дальше, весьма эклектична: дело в том, что Таунсенд родился в Арабских Эмиратах, много путешествовал, и его страсть к британским гитарным балладам - результат внутренней селекции. Песни у парня мелодичные, но, кажется, ему хочется исполнять их чуть более занудно, нежели они того заслуживают. По сути, любую из песен с альбома "Painted Like A Picture" можно спеть в два-три раза жестче - она от этого только выиграет. Но Данкану предстоит понять это на собственной шкуре...

На дворе - ночь, завтра Zermatt Unplugged прекращает работу. А это значит, что сегодня весь город будет колобродить до утра. Олигархи, студенты и случайные меломаны со всей Европы сойдутся в барах города во всеобщем братании. И это - самый хороший итог насыщенного дня.

Продолжение следует.